ПОКОЛЕНИЕ СНИКЕРС
2014 — 2022 г.
1.
Поколение «Сникерс» выходит на старт:
сдан ЕГЭ и подарен мамашей планшет.
Всё известно: в Америке есть Ленинград,
а на Волге курортный посёлок Тайшет.
В общем, все они гении, все мастера:
кто поёт козлетоном, а кто и стихи
сочиняет (я, правда, не понял вчера —
да, мыслишка была, но не больше блохи).
Но всего удивительней вот что: они
нас, усталых, считают глупее себя —
мол, молчите вы, предки, трухлявые пни!
Ваших кушнеров сбросить пора с корабля!
Может, верно, мы стали стары и глупы?
Мы просрали страну — и какой нам респект?
Да, возможно… Но юной вот этой толпы
в долгосрочном проекте грядущего нет.
2.
Несло какой-то гнилью из подвала,
и темнота, как траурная ткань,
в подъезде на подростков ниспадала.
По кругу мутноватый шёл стакан,
и косячок дымился. А над Волгой
на Комсомольской набережной плыл
закат. Но лишь девице длинноногой
припоминалось что-то: — Сотворил, —
сказала, — Бог Адама. Я читала.
Но Алишер ответил: — Не свисти!
Ты со своей наукой забодала.
Нет Бога никакого!.. И шести
беднягам тишина в пустом подъезде
казалась бесконечной, и портвейн
кончался. Но лежала на газете
селёдка, и мигало «ORIFLAME»
на улице — сигнал для межпланетной
тарелки. Над высоткой — прямо в цель —
в глазницы била пулей пистолетной
оранжевая надпись «DURACELL».
3.
Хорошо бы ночь из кромешных
пригласить сегодня на танец.
В городе полно сумасшедших,
наркоманов много и пьяниц.
Вот они сойдутся на стройке,
где ржавеют чёрные трубы,
и один из них, самый бойкий,
поцелует смертыньку в губы.
Утром то да сё, да мигалка
зря сюда приехавшей «скорой».
Формалина в морге не жалко,
ямы жутковатой, просторной.
Пахнет свежим дёрном и тленом,
хмуро смотрят двое на холмик,
и трясёт джинсовым коленом
старший сын поэт-параноик.
4.
Не Особые, нет, но банальные тройки
душат нашу страну (да куда там монголам!).
Нам на смену идут сыновья Перестройки
те, что чалились, как бы на зоне, по школам.
И такие, смотри, разбитные подростки
нам, усталым, вослед так гогочут безумно,
так с издёвочкой злой ухмыляясь по-скотски,
что уже понимаешь: ну вот, Мумбо-Юмбо —
дикари, что опустят тебя на бабосы,
отберут и квартиру, и воздух присвоят,
и закон не спасёт, и не выправят ГОСТы,
и не примет на жительство, скажем, Савойя.
Что же нам остаётся? Закат у болота
да на взгорке могила юнца-лейтенанта —
в наших дедов плюющий оскал пулемёта
жарким телом вот здесь и накрыл он когда-то.
5.
Человек — это фенечка, и татушка,
и надежда, надобно понимать.
Человек — это чокнутая зверушка,
ибо хочет крылышки и летать.
Он стихи сочиняет. — Какого чёрта, —
восклицаем, — а мог бы, ну, просто жить!
У него на джинсах дыра протёрта,
в голове колеблются миражи.
Он такие книги читает, боже!
Нам с тобой эти фокусы не зайдут.
Он же эльф какой-нибудь, Гэндальф тоже,
так сказать, порядочный шалопут.
Он, конечно, маг, он окончил Хогвартс.
Тут мы вовсе, знаешь, ни при делах —
мы уходим в землю, вздыхая, горбясь,
а ему на гордых своих крылах
покорять небо.